Вода – новая нефть. Почему Москва хочет отобрать Байкал?

Среди поправок в Конституцию есть одна, напрямую затрагивающая интересы людей, живущих на берегах озера Байкал, в первую очередь Бурятии и Иркутской области. Так называемая поправка о федеральных территориях, которые должны появиться на карте России.

В феврале этого года спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко выступила с сенсационным заявлением, вызвавшим реакцию по обе стороны Байкала.  Байкал должен стать федеральной территорией.

«У меня всегда болит душа за озеро Байкал с тем, чтобы сохранить это озеро для потомков, чтобы обеспечить решение всех экологических и иных задач. Байкал территориально относится к нескольким субъектам РФ, но я бы, например, создала специальную федеральную территорию по озеру Байкал, чтобы мы всем миром, что называется, сохранили и спасли это озеро», - заявила она журналистам.

Экологические организации и даже региональные чиновники восприняли эту новость с недоумением. Байкал уже является объектом федерального значения, даже больше, он является объектом всемирного наследия ЮНЕСКО. Существует масса законов, регулирующих хозяйственную деятельность на байкальской территории, а также защищающих экологию озера. Вопрос, конечно, в том, как это все работает, но зачем же понадобилось отбирать Байкал совсем? Ведь речь идет именно об этом. Статус федеральной территории предусматривает создание отдельного бюрократического аппарата, отдельных органов государственной власти, отдельного финансирования и налогообложения. Отдельных законов, которые могут вконец лишить доступа к ресурсам Байкала местного населения.

Валентина Матвиенко, конечно, заверила, что подобные изменения должны происходить только с учетом мнения людей, но с тех пор и до сегодняшнего дня не произошло ни одной заметной публичной дискуссии на эту тему. Региональные власти в Бурятии и в Иркутской области вяло и очень осторожно выразили протест и более о федеральных территориях не вспоминали. Пока не настало время плебисцита.

Так как о Байкале, как о федеральной территории было заявлено с весьма высокой трибуны, но при этом не было ничего толком разъяснено (впрочем, это касается почти всех вносимых ныне поправок в Конституцию), в сознании граждан зародилось подозрение, что их хотят по-тихому обмануть. Эти подозрения ширились и распространялись в чатах и социальных сетях, обрастая конспирологическими идеями. «Байкал отнимут и продадут олигархам» - главный страх обычного местного жителя, который может даже не проголосовать за любимого Путина, если на чаше весов лежит Байкал

Испугавшись за результат голосования,  глава Бурятии Алексей Цыденов поспешил выступить с заявлением, что все это бессовестная ложь и фейк, Байкал не станет федеральной территорией, а речь идет исключительно о космодроме Восточный.

- Я даже не знаю, настолько откровенная ложь, то есть никто Байкал не трогает. Я уже говорил, что тема федеральной территории прописывается, но это не про нас и не про Байкал, а про спецобъекты, вроде космодрома, - сказал он.

Однако, заявление Цыденова не выглядит искренним, учитывая, что в контексте федеральных территорий, примерно в 99% сообщений в СМИ, упоминался Байкал, а не космодром.

Давайте попробуем разобраться, зачем Валентине Матвиенко Байкал?

Во- первых, вряд ли интерес власти заключается в байкальском побережье. Кроме более менее обустроенной, но при этом загаженной Листвянки, массовый девелопмент развивать негде. Турбизнес на Байкале также вряд ли интересует Москву, не те масштабы, ярко-выраженная сезонность, небогатый азиатский турист и т.д. Остается сам Байкал и его недра. При этом вряд ли Валентина Ивановна собралась добывать на Байкале нефть.

Вода. Главный ресурс Байкала – чистая питьевая вода. Мировой бренд. Любой школьник, в любой точке мира знает о крупнейшем резервуаре пресной воды на Земле.

Достаточно присмотреться к тому, что происходит, как станет ясно, что душа Валентины Ивановны болит вовсе не за экологию Байкала, в ином случае в Улан-Удэ давно бы появились нормальные очистные. Наш город основной загрязнитель озера. По оценкам экологов, города и сельские поселения на Байкале и вдоль главного притока Байкала Селенги вносят до 90% загрязнения. Для того, чтобы Байкал стал чистым статус федеральной территории необходим в последнюю очередь. Нужно просто выделить на очистные денег и проследить за их расходованием.  Кто только не возмущался отсутствием очистных, даже экс-премьер Дмитрий Медведев, но воз и ныне там.

Интерес Валентины Матвиенко к Байкалу проснулся не сейчас и не вчера. Еще в 2012 году во время посещения Бурятии, Валентина Матвиенко высказалась за создание инфраструктуры и цивилизованный туризм на Байкале, чтобы сохранить его экологию. С тех пор Матвиенко едва ли не главный защитник озера. К ней идут с жалобами на плохих китайцев, которые гадят и отжимают турбазы у местных. Давний друг и соратник Валентины Ивановны спецпредставитель президента по экологии Сергей Иванов даже предложил ограничивать поток туристов. В общем и целом, Валентина Ивановна давно приглядывает за озером, душа же болит, куда денешься?

Через некоторое время оказалось, что душа Валентины Матвиенко болит также за качество бутилированной воды в России. В сенате даже создана рабочая группа, которая поставила целью навести порядок на рынке. В этом им должен помочь новый генеральный прокурор Игорь Краснов, который пообещал усилить меры прокурорского надзора. Но самое главное, сенаторы предложили ввести цифровую маркировку на каждую бутылку, чтобы бороться с нелегальным оборотом, прямо как с алкоголем.

«Маркировка служит сразу нескольким целям. Во-первых, недопуск небезопасной, фальсифицированной, незаконно добытой или разлитой воды в магазины. Все просто: нет кода маркировки – это нелегалка. Во-вторых, точный подсчет, а сколько же воды добывает или разливает та или иная компания. Сколько добыли – столько и должны продавать, никаких левых партий. В-третьих, покупателю видна вся информация»

Видите связь с Байкалом? Нет? И я. Но она есть.

Когда власть начинает задаваться подобными вопросами, когда наводит порядок и борется с «незаконно добытым», к сожалению, не всегда это забота о гражданах. Чаще речь идет о монополизации отрасли. Очевидно, что бутилированная вода отличный товар с низкой себестоимостью сырья. Урбанизация населения, новые полезные привычки среднего класса, все это делает спрос на бутилированную воду огромным. Нефть нынче не в цене, а вода только растет. Это подтверждает поведение крупнейших инвесторов в стране. Дерипаска, Вексельберг и десятки других игроков поменьше всерьез занимаются производством бутилированной воды на Байкале. Это и большие деньги, вкладываемые в производство, и скандалы с вытеснением мелких производителей, с закрытием заводов с китайскими бенефициариями.

Буквально вчера кабанский районный суд в Бурятии лишил права собственности на участок возле озера у китайской компании, которая собиралась заниматься розливом воды. Участок был приобретен еще в 2006 году. Причем, в Бурятии против завода никто не протестовал, в отличие от соседних иркутян, которые не дали работать заводу Дацинской водной компании. Возможно, публика и одобряет такое решение суда, китаефобия никуда не делась, однако, с точки зрения сигнала для инвесторов, ничего хуже для экономики дотационной Бурятии быть не может.

В сухом остатке мы действительно наблюдаем передел рынка, его государственную монополизацию (через карманных олиграхов и прикрытие в Совфеде) и уже наблюдаем ущемление прав жителей Бурятии.

С принятием поправок в Конституцию и приданием статуса федеральной территории делать водный бизнес на Байкале, скорее всего, станет проще. Будет проще контролировать вход инвесторов, сбор налогов и т.д. Но что при этом останется  Бурятии и Иркутской области? К сожалению, на этот вопрос ответа нет.

Евгения Балтатарова, «Республика»